А. Безант
"Учись различать реальное от нереального, преходящее от вечно пребывающего. Учись прежде всего разделять знание ума от душевной мудрости, учение "Ока" от учения "Сердца""
"Голос Безмолвия"
В книге под заглавием "Учение сердца" собран целый ряд мыслей, выбранных из переписки с индусами-друзьями. Имена этих друзей не "авторитетны", но так как эти мысли принесли большую помощь многим из нас, то мы и решили поделиться ими с друзьями. Относятся эти мысли только к тем, кто искренне стремится к Высшей Жизни; к тем, кто знает, что эта жизнь ведет к определенному вступлению на Путь Ученичества, – на путь, который в прошлом был проложен Великими Учителями, не оставляющими и теперь без своего руководительства и помощи тех, кто следует в свою очередь этому Пути. Мысли, собранные здесь, принадлежат всем религиям мира, но форма их изложения и вложенное в них чувство – чисто индусские. Благоговение, – то высокое и сильное чувство, которое известно на Востоке под именем бхакти, – заставляет человека всецело и совершенно подчинить свою волю Божественной Воле и тому Божественному Человеку, через которого Бог проявил Себя во плоти ради почитающих Его. Нигде это чувство не нашло себе такого совершенного проявления как в религии индусов, и язык их, блещущий всем богатством и гибкостью санскрита, заставляет твердый английский язык несколько согласоваться с поэтической свежестью всеобщей матери языков. Холодная и чопорная важность английского, его эмоциональная сдержанность совершенно не отвечают сердцу индуса, проявляющему религиозное чувство также естественно, как естественно пение жаворонка. Везде встречаются горячо верующие люди, истинные бхакти, назовем, например, Фому Кемпийского, Св. Терезу, Иоанна Кросса, Франциска Ассизского, Св. Елизавету венгерскую... но на Западе, в общем, религиозное чувство, как бы оно ни было глубоко и искренно, обыкновенно зреет в тишине и стремится к тайне. И вот, для тех, кому могут быть неприятны открытые проявления религиозного чувства, – для тех собранные здесь мысли могут ничего не дать, и не для них они предназначаются.
Надо сказать прежде всего несколько слов относительно одного из отличительных свойств высшей жизни. Все мы признаем тот факт, что оккультизм предъявляет нам требования, для исполнения которых необходимо известное одиночество и правильная дисциплина жизни. Мы узнаем и от любимой нами и уважаемой Елены Петровны Блаватской, и вообще из традиций оккультной жизни, что отречение и постоянное контролирование себя требуется от того, кто хочет перешагнуть через порог храма. Бхагавад-Гита настаивает на необходимости равнодушия к личному страданию и наслаждению и на умении сохранять совершенное спокойствие среди жизненных обстоятельств, так как без этого немыслима истинная Йога. В теории это признается всеми, а некоторые пытаются работать над собой в этом направлении. Другая сторона оккультной жизни указана в "The voice of the Silence" ("Голосе Безмолвия"), она заключается в благоволении ко всему, что живет, и в живой отзывчивости на каждое человеческое горе; совершенное проявление этих качеств мы видим в тех, которых называем Учителями Сострадания. Необходимость применения этих качеств к нашей обыденной жизни указывается этими письмами, что и делает их ценными в наших глазах. Истинный оккультист – ведь он самый строгий и требовательный судья к себе и своей работе – ко всем всегда относится как наилучший друг и самый бескорыстный помощник. Достичь такого бескорыстия, такого благоволения ко всем – это цель каждого из нас, но возможность достижения этого является только при неослабном упражнении этих чувств ко всем без исключения. Каждый стремящийся стать оккультистом должен быть, – как дома, так и в обществе, – таким, чтобы каждый мог обратиться к нему и в своей скорби, и в своих опасениях, и в сознании своей греховности, будучи уверен, что найдет в нем и сочувствие и помощь. Даже самый неприятный, пустой, глупый, самый несимпатичный человек должен чувствовать, что не смотря ни на что он найдет в оккультисте дружеское отношение к себе. Каждое искреннее устремление к лучшей жизни, каждое только что расцветшее желание к самоотреченному служению, каждая едва народившаяся жажда более благородной жизни должны находить в нем одобрение и помощь, так что каждое зерно добра могло бы начать свой рост под теплым и поощряющим влиянием его любящей души. Достичь подобной способности к служению – это дело непрестанной работы над собой. Прежде всего мы должны осознать, что Высшее Я одинаково во всех; так что в каждом, с кем бы мы не соприкасались, мы должны игнорировать все, что нам кажется недостойным нашей любви, все, что для нас неприятно, и не забывать о Высшем Я, пребывающем в глубине его сердца. Затем, мы должны ощутить – действительно, а не только в теории, – что это Высшее Я стремится проявить себя через внешнюю форму, заграждающую ему путь, и что внутренняя сущность человека прекрасна и конечно достойна любви, только мы видим ее искаженной теми оболочками, через которые ей приходится проходить. Значит, – мы всегда должны отождествлять и себя со своим Высшим Я, которое и есть истинное мы, и – вместе с ним – мы должны бороться против низших элементов, препятствующих его проявлению. А так как наша низшая природа влияет на низшую же природу наших близких, то единственное средство для того, чтобы быть в состоянии помогать другим, это видеть вещи так, как видит их наш брат, в тех же ограничениях, с теми же предрассудками и в таких же искажениях, так как только понимая вещи, как и они, и подпадая нашей низшей природой также под их влияние, – мы будем в состоянии оказать необходимую для него помощь. Так говорит нам оккультный опыт. Таким образом мы научаемся отвлекаться от нашей низшей природы, изучать ее и жить ее чувствами, но вместе с тем не подпадать под ее влияние, будучи в состоянии при испытании эмоций контролировать их в то же самое время умом. Мы должны так поступать, если хотим действительно помочь другому; и тогда, когда мы чувствуем, как и они, когда соответствующая струна в нас дает отзвук на струну, затронутую другим, тогда мы должны воспользоваться нашим "Я", чтобы, проконтролировав его, иметь возможность предостеречь и помочь нашему брату; при этом, мы должны действовать так, чтобы наш брат думал, что нашими устами говорит высшая природа "его же самого".
В нас должно всегда жить стремление оделять других нашим лучшим; не сохранять для себя, но отдавать – в этом заключается закон жизни Духа. Иногда наше лучшее не оценивается тем, кому мы хотели бы его дать, как не оценивается ребенком, например, классическая поэзия; тогда мы должны найти лучшее из того, что доступно другому, сохранив первое, но не потому, чтобы мы сердились, а потому, что оно, значит, не нужно ему. Так действуют Учителя Сострадания, помогая нам, своим детям, и таким же образом должны мы стараться приходить на помощь тем, кто ниже нас на ступенях эволюции духовной жизни.
Не надо забывать, что человек, с которым мы соприкасаемся в данный момент, это – посылаемый Учителями нам случай к служению. Если по небрежности, нетерпению или равнодушию мы пройдем мимо него, – мы не исполним работы, предложенной нам Учителем. Часто мы пренебрегаем будто случайно наложенной на нас обязанностью, поглощенные другой работой, не понимая того, что если посылается нам случай помочь человеческой душе, то это и "есть" работа, требуемая от нас в данный момент; необходимо напоминать себе постоянно о возможности такой легко допустимой ошибки, так как здесь один долг прикрывается другим, но недостаток прозорливости в этом отношении указывает на недостаточность рвения к служению. Ни к какого рода особенной работе мы не должны собственно быть исключительно привязанными: за всякой работой душа наша должна быть свободной, чтобы быть внимательной к легчайшему веянию, исходящему от воли Учителя, который может ожидать от нас служения какому-нибудь слабому брату и пожелать послать через нас ему свою помощь.
Суровость к своему низшему "я", как сказано уже выше, есть условие этого действенного служения; только тот, кто не привязан к своему "я", кто равнодушен к своим личным страданию и радости, достигает свободы от этого низшего "я", а только это и позволяет чувствовать благоволение к другим. Только ничего не стремясь получить для себя, человек может не бояться отдать все. Только не концентрируя любви на своем "я", можно суметь направить ее на других.
Для оккультиста всего важнее книга жизни, на нее должно быть обращено больше всего внимания. Все другие книги служат нам только подспорьем. Изучение – в оккультной науке есть только средство к достижению духовности; жизнь, а не знание, очищение сердца, а не наполнение головы – вот что ведет нас к подножию Учителя. Благоговение – это ключ к истинному прогрессу в духовной жизни.
Если, работая, мы стремимся к росту в нас духовности, а не к льстящему нашему самолюбию успеху, – к служению Учителю, а не к собственному удовлетворению, то мы никогда не упадем в уныние от временных наших неудач, печалей и затруднений, переживаемых нами в нашей внутренней жизни.
Служить надо ради служения, а не ради того удовлетворения, которое мы получаем служа, – тогда только оно является движущей нас вперед силой, потому что только тогда мы достигаем спокойствия и уравновешенности, необходимых для того, чтобы служить одинаково, как при успехе, так и при неудаче, как при внутреннем свете, так и при помрачении его. Но когда мы достигнем такого господства над своею личностью, то будем чувствовать истинное "удовлетворение" при служении Учителю, которого так сокрушает наша низшая природа, и перед нами встанет наша дальнейшая цель: достигнуть того, чтобы отдаваться этому служению искренно и всецело и тогда, когда удовольствия от него мы не будем ощущать, когда радость и свет омрачатся. Ведь иначе, служа Высшему, мы, собственно говоря, служим себе, так как, значит, служим ради того, чтобы что-то получить для себя, а не в силу бескорыстной любви. Пока эта утонченная форма себялюбия живет в нас, мы всегда находимся в опасности отдалиться от чистого служения в те периоды тьмы, когда мы чувствуем себя как бы мертвыми, похоронившими все упования... Но именно во время такой духовной ночи служение и может быть "высочайшим", и именно тогда-то и разрываются последние путы нашего низшего "я".
Мы указываем на этот высший подъем благоговения, потому что так часто, именно в силу господства личного "я", стремящиеся к Пути останавливаются и служение Учителю прерывается... Личное "я" – наш враг, с ним мы должны бороться. Поняв это, стремящийся к Пути всегда будет приветствовать в своей обыденной жизни все, что, хотя бы немного, помогает разрушать нашу самость; он будет благодарен всем "неприятным людям", которые наступают ему на ногу и оскорбляют его лучшие чувства, и тем беспокоят его; они – его лучшие друзья, самые настоящие помощники, они оказывают ему величайшую услугу, так как наносят раны его злейшему врагу, – его себялюбивому "я". Если уметь смотреть таким образом на испытания повседневной жизни, то она явится для нас лучшею оккультною школою и мы поймем, как достигается то совершенное равновесие, которое требуется на высших ступенях ученичества еще ранее достижения глубокого познания, а следовательно и силы. Пока в нас нет спокойного самообладания, равнодушия к личным делам и светлого благоговения, – что может позволить нам работать для других, – до тех пор мы не касаемся истинного оккультизма, действительно духовной жизни. Низшего рода психизм возможен и без этих качеств и, следовательно, может произрастать только среди псевдооккультистов. Белое Братство же требует их от своих кандидатов и ставит в условие вступления в неофиты. Целью каждого стремящегося к Пути должна быть, следовательно, работа над собой для возможности служения другим и применение к своей жизни строгой дисциплины, чтобы "когда Учитель взглянет в наше сердце, Он не нашел бы там пятна". Тогда Учитель возьмет его за руку и поведет вперед.
Скорбь всегда близка от того человека, который придает большее значение внешним формам жизни, чем миру внутренней своей жизни, не обусловленному ничем внешним. Собственно говоря, чем труднее условия жизни и чем более жертв требует она, тем ближе человек к конечной цели, если он поймет сущность всего пережитого. Неразумно, следовательно, быть слишком привязанным и к какой-либо религиозной форме, – и именно потому, что все формы жизни преходящи и иллюзорны, и носят в себе зачаток скорби для человека: ведь каждый, находящийся под властью формы, рано или поздно познает ее относительное значение. Но чем быстрее проходит человек все испытания, приготовленные его прошлой кармой, тем лучше; страдания неизбежны, но чем скорее будет испита чаша их, тем ближе облегчение, которого он жаждет. Когда же сладкое дыхание лотоса у ног Учителя коснется его души, тогда он увидит, что даже наихудшее из всех приходящих зол не в состоянии расстроить гармонию внутренней жизни.
Европейцу, подходящему к эзотеризму, кажется, что он был бы ближе к Великим Учителям, если бы он жил в Индии, так кажется и индусу, когда он взбирается на снежные высоты Гималаев. Но это полнейшее заблуждение: нельзя приблизиться к чистейшему Учителю, передвигаясь на физическом плане, но приближается к Нему только тот, кто сам становится чище и сильнее, принимая на себя страдания ради блага мира. Что же касается бедных, заблуждающихся людей, не признающих Учителей, чтимых нами, то мы можем напомнить им слова: "Шипение змеи на вершине Гималаев приносит более вреда, чем злословие и оскорбление миром кого-нибудь из Нас".
Если предположить, – как это признают все, кто имеет какие-либо познания в оккультизме – что существуют невидимые существа, которые часто вмешиваются в человеческие дела, как-то: элементалы и элементарии всех ступеней, создающие разного рода иллюзии и скрывающиеся под разными образами, а также Темные силы, которые всегда так злорадствуют, если им удается обмануть и ввести в заблуждение последователя истинной мудрости, – то нужно также будет признать и то, что природа в своем неограниченном милосердии и абсолютной справедливости оделила человека способностью отличать голоса этих воздушных обитателей от голоса Учителя. Разум, интуиция и совесть – вот наши высшие способности, посредством которых мы различаем истину от лжи, добро от зла, праведное от неправедного. Ничто, не озаренное высшим разумом и заключающее в себе лишь туманные намеки на этические законы, никогда не может быть потому принято нами за сообщение от Учителей.
Надо помнить, что Учителя наши – это Учителя мудрости и милосердия, и что Их слова освещают и расширяют, а никак не путают или затемняют наше сознание; Их сообщения не расстраивают, а успокаивают, рождают в нас стремление к высшему, а не тянут вниз. Методы, которые могли бы утомить и парализовать разум и интуицию, никогда ими не допускаются. Если бы было иначе, то слепое суеверие давно бы уже царило вместо разумной веры, вместо духовного подъема наступил бы нравственный застой, а вновь вступающие на путь оказались бы без всякого руководительства и помощи, а потому и во власти всех темных сил, любящих поиздеваться. Разве такова судьба ученичества? Может ли быть таковым путь Любви и Мудрости?..
Между многими ошибочными взглядами, которые часто овладевают и тревожат ум ученика, можно указать на одно большое заблуждение, состоящее в том, что физическое утомление будто бы может стать преградой к духовному прогрессу. Нет, процесс усвоения духовной пищи не истощает физические силы, и он может происходить и при утомлении физического тела. Неправильно также и то предположение, – происходящее от недостаточности знаний и неправильности умозаключения, – что физическое истощение и длительный пост благоприятствуют развитию духовной жизни. Деятельность, наиболее отвечающая Высшей Цели, – только такая деятельность обуславливает нам истинный прогресс. Когда для духовных опытов, которые уже могут быть запечатлены в нашем мозговом сознании, приходит время, то физическое недомогание не может стать преградой на их пути. Небольшая трудность конечно будет чувствоваться для физического тела, но она быстро преодолевается. Неправильно также и заблуждение, что физическая тренировка может продвинуть духовный процесс хотя бы на одну ступень выше. Единственный путь, приближающий нас к Учителю, это – деятельность, согласная Его Воле, и если эта Воля исполняется, то нет необходимости делать еще что-нибудь.
Мне кажется что есть какая-то особенная сладость в покорном терпении, и в радостном отречении от своей воли, и в отдании себя в волю Того, Кто знает лучше и поведет нас всегда правильнее. В процесс духовной жизни не могут быть замешаны личные желания. Ученик добровольно жертвует собственным своим личным счастьем, если Учитель найдет нужным воспользоваться им как орудием для блага других. Ученик, одинокий на своем пути, чувствует себя иногда очень покинутым, но, как только работа будет исполнена, он всегда найдет Учителя возле себя. Темные периоды чередуются со светлыми, это конечно хорошо, что тьма овладевает нами в то время, когда может влиять только на нас одних, хотя вследствие этого и увеличивалось бы наше страдание. Чувствовать присутствие и влияние Учителя – это самый чудесный дар, которые можно себе вообразить, но мы должны жертвовать наивысшим и наипрекраснейшим, если эта жертва может способствовать благу мира.
Надо почувствовать и проникнуться красотой страдания: ведь только оно делает человека наиболее приспособленным для духовной работы. Ведь нельзя же думать о собственном благополучии, когда жизненная борьба требует нашего участия. Иногда кажется, что полная тьма окружает нас, но мы должны признать и ощутить эту тьму нереальной. Кажется нам, что Учитель удалился от нас с полным равнодушием к нашим переживаниям, однако, когда настанет время жатвы, то еще с большею силою он изливает на нас свои благословения. Мало значения могут иметь для ученика слова, если тьма захватила его душу, он должен сохранять незыблемой свою веру в близость Великих Учителей и сознавать, что, хотя временами свет и иссякает из нашего интеллектуального сознания, внутренне он все же все время растет в силу мудрого и благотворного влияния Учителей. И когда наш интеллект вновь воспримет этот свет, то с удивлением и радостью осознает, что духовная работа очевидно не прекращалась, хотя и не ощущалась нами. Существует в духовной жизни известный закон, по которому периоды с большим или меньшим мраком следуют за светлыми днями; и мудрый, осознав это чередование, как проявление естественного закона, перестает этим тревожиться: тьма в своем круговращении явится вновь светом. Надо помнить всегда, что тот свет, который исходит из цветов Лотоса у ног Учителей, существует даже за непроницаемым туманом. Тому, кто тверд и не теряет веры, нечего бояться. Испытания могут и должны быть, но нужно стойко выдерживать их натиск. Когда тьма, окутывавшая душу, прояснится, человек осознает ее иллюзией, существовавшей только в его воображении, но, конечно, она может произвести большие опустошения в душе, недостаточно еще окрепшей и неподготовленной так, чтобы ей противостоять.
Духовная жизнь и любовь никогда не истощаются. Даже напротив, чем деятельнее они расходуются, тем становятся они сильнее, значительнее и напряженнее. Надо стараться пребывать всегда в радости и довольстве, так как радость – сущность духовной жизни, а отчаяние исходит всегда из какого-нибудь заблуждения или отсутствия ясного духовного зрения... Так будем же бороться всеми силами против печали : она заволакивает атмосферу духовности. И хотя вы не можете пресечь совершенно ее вторжение в вашу душу, однако вы не должны поддаваться ей. Помните: истинную основу вселенной составляет Блаженство.
Отчаяние не должно иметь места в душе преданного ученика, потому что оно колеблет веру и благоговение и подготовляет арену для вторжения Темных Сил, которые и спешат воспользоваться этим случаем, чтобы искушать и мучить ученика, стараются извлечь всю возможную выгоду из иллюзии, овладевшей учеником. Вера в свои силы часто оказывается слабой и недействительной против влияний такого рода и единственное средство избавиться от этой иллюзии – это совершенно предать себя воле Высших Сил. Я думаю, ясно – почему это так: чтобы быть в состоянии влиять друг на друга, силы должны быть подобны и должны действовать на одном и том же плане – только тогда они могут противостоять одна другой. Так как в данном случае искушение и иллюзия истекают не из равной ученику сущности, то он и бессилен противостоять им: натиск исходит ведь из Темных Сил, – значит, нейтрализовать их могут лишь члены Белой Ложи. Потому-то и необходимо, чтобы быть в безопасности, господствовать над своим личным обособленным "я" и освободиться от всякого эгоистического самоутверждения (ахамкара).
Так как Теософское Общество – и вообще каждое движение известной ценности – находится под покровительством и охраной безгранично более мудрых и высших сил, чем та, которую являет собой человек, то член такого общества не должен очень озабочиваться конечною судьбою его, но спокойно, добросовестно и внимательно исполнять свои обязанности в той роли, которая ему выпала как в наиболее подходящей к его способностям.
Попечение и забота лежат в задачах самой природы. Ведь работают же мозги и мускулы человека обыкновенно без его сознания, и если бы этого не было, то мир, вероятно, не сделал бы и половину того, что он сделал в физической и умственной сферах. Но на известной ступени человеческой эволюции инстинктивные чувства заменяются чувством долга и любовью к истине, а достигаемые через то ясность видения и напряженность в работе не могут, конечно, сравниться с результатами, полученными лишь благодаря молекулярной энергии и нервной силе. Итак, отбросьте уныние и с душой устремленной к Источнику Света работайте для той великой цели, которая поставлена перед вами, обнимая душой все человечество, но совершенно не думая о плодах своей деятельности. Так учили все Великие Учителя, так поучал и Шри Кришна своего ученика Арджуну, посылая его в битву, и таким же образом и мы должны направлять свои силы.
Слепота и легкомыслие тех, что стремятся лишь к чувственным удовольствиям, их несерьезное и неправильное отношение к жизни представляют поистине печальное зрелище и могут больше терзать сердце, чем даже вид всех физических страданий, которым подвергается человечество. Я охотно пошел бы сам на страдания, если этим я мог бы облегчить страдания сознательно стремящегося вперед человека; однако, видя здесь сознательное отношение к причине и тесно связанным с нею последствиям, я чувствую, что моя горечь за него будет не так тяжела, как при виде страданий тех, кто не понимает этой связи и для которых, значит, эти страдания – возмездие за прошлые ошибки – будут совершенно невразумительны.
Функции интеллекта заключаются в простом сравнении и суждении; высшее познание вне его компетенции. Но в своих интеллектуальных суждениях об окружающем его мире человек может достичь большей тонкости; и потому мир является высшей школою, в которой ни один урок, ни одно упражнение, ни один опыт, – как самый мучительный, так и самый пустяшный, – не должны проходить без известной пользы и значения для мыслящего человека. Все переживаемое нами зло делает нас только мудрее, и все наши заблуждения служат уроком для нашего же будущего, а потому и неразумно роптать на свою судьбу, как бы тяжела она не была.
Карма, как этому учит "Gita" и "Joga Vasishtha", подразумевает действия и побуждения, возникающие от Vasana, или желания. Она очень определенно опирается на то этическое положение, которое гласит, что ничто, исходящее из чистого сознания долга и подсказанное чувством "надлежащего", не затрагивает этическую природу человека, даже если он и ошибается в своем понимании долга и в правильности данного поступка. Конечно, ошибку свою он должен будет искупить страданием, которое будет пропорционально тем последствиям, которые имела его ошибка; однако такая ошибка не может понизить или омрачить наше Высшее Я (Дживатма).
Надо уметь пользоваться всеми случаями жизни, так как они заключают для нас уроки и содействуют нашему благу. Даже на страдания, причиняемые разлукой с теми, кого мы любим, надо научиться смотреть таким же образом, потому что, что такое пространство и время? Иллюзии нашего интеллекта – больше ничего; и получили они подобия реальности именно вследствие несовершенства нашего мозга, в плену которого находится наше Высшее Я (Дживатма). Страдания придают силу и большую интенсивность нашему стремлению к духовности. Значит, благо скрывается для нас в каждом страдании... так на что же роптать? Кроме того, с тем, кто сознательно стремится к Высшему, ничего ведь не может случиться, что бы не исходило из высшей Воли; и, значит, на страдание мы должны смотреть как на известную ступень, ведущую нас к духовному росту, как на средство развития в нас внутренней жизни, которая делает нас более способными исполнять заветы Великих Учителей и служить человечеству. Если мы действительно способны следовать заветам Их, если мы можем, не смотря на все бури и волнения, устремляться душою к Их подножию, то что значат все муки и страдания, которым подвергаются наши бренные оболочки? Постараемся понять хотя немного внутреннее значение всех страданий и испытаний нашей внешней жизни... ведь, чем сильнее страдание, тем скорее погашается наша дурная карма и увеличивается наша способность к служению, так как страдание дает нам необходимый опыт... разве эти мысли недостаточны для того, чтобы мы могли встать выше, по крайней мере, некоторых страданий и иллюзорных волнений? Для того, кто понимает значение страдания и не теряет при этом веры, в страдании кроется даже какая-то сладость; совсем иначе относятся к нему люди, не понимающие его внутреннего значения, скептики и атеисты. У первого может даже родиться желание, чтобы все страдания мира пали на него, если этим можно было бы облегчить страдания человечества. Распятие Иисуса Христа может служить символом подобного переживания ученика. Подумайте об этом. Но, конечно, надо быть непоколебимым в своей вере и благоговении перед Высшей Силою и не сходить со святого пути Любви и Истины. Вот единственно о чем должно заботиться, все остальное в руках Милосердного Господа, которому вы служите. Вы все это отлично сами знаете, и я говорю только потому, что ведь так часто забываются нами самые ценные наши уроки, говорю потому, что иногда бывает важнее напомнить старое, чем указать на что-нибудь новое.
Полны сокровенного значения иллюзии этого мира! Как они прекрасны и поэтичны с одной стороны, и как они ужасны и печальны с другой! Да, майя, – мир иллюзий – это тайна из тайн, и тот, кто поймет ее, тот, значит, уже достиг единения с Высшим, приблизился к Совершенному Блаженству и Свету.
Страшное изображение богини Кали, которая стоит на простертом под ее ногами Шиве, может служить иллюстрацией употребления и высшего применения нами чувств гнева и ненависти. Черный цвет указывает на гнев; меч – на физическую силу, а все вообще означает, что, насколько в человеке живут гнев и ненависть и физическая сила, – он должен пользоваться ими для уничтожения плотских желаний. Здесь мы можем видеть, что действительно происходит, когда человек впервые устремляется к высшей жизни. Стремясь к мудрости и духовному равновесию, мы должны стараться уничтожить наши желания и страсти; чувство гнева, живущее в нашей душе, мы направляем тогда против наших же пороков и, таким образом, подавляем их: наша гордость возмущается недостаточными стремлениями нашего тела и ума, и помогает нам встать на первую ступень лестницы. Шива, простертый под ногами богини, показывает нам, что у вступившего в такую борьбу со своими страстями человека, внимание еще устремлено не на Высший Принцип (Атма), – нет, напротив, он даже попирает его ногами... И только убив последнего врага Высшего своего Я, человек приходит к осознанию своего действительного положения во время этой битвы относительно своего Высшего Принципа. Когда Кали убьет Дайтью (олицетворение эгоизма, ахамкара), тогда она только увидит, кого попирала ногами, и – она покраснеет за свой безумный гнев!.. Пока страсти не побеждены, мы ими должны пользоваться для борьбы с ними же, нейтрализуя одну силу другою, – только тогда стремление уничтожить нашу самость увенчается успехом, и только тогда мы осознаем нашу Атму – (Шиву внутри нас), – которую не могли осознавать, когда страсти бушевали в нашем сердце.
Хорошо, если бы мы могли всегда спокойно отказываться от своего личного близорукого желания и с полной верой отдаваться служению Высшему; только такая отдача Высшей Воле дает человеку возможность избегнуть опасных бездн, к которым он, не сознавая того, подходит. Правда, очень тяжело отказываться от того, что нас влечет, но такая жертва всегда заканчивается радостью. Когда человека постигает разочарование, пусть он попытается найти убежище у ног Учителя: нигде больше не найдет он истинного мира своей душе.
И постепенно им овладеет уже постоянное стремление к этому миру, без которого он будет себя чувствовать несчастным и покинутым. Перед ним постоянно, даже через густой мрак отчаяния, будет гореть никогда не гаснущий свет. Ведь те, чьи глаза проникают в будущее, закрытое для смертных очей, давали миру и будут давать только наилучшее для него. Мы должны уметь жертвовать ближайшими целями и тем, что может нас временно удовлетворять, ради обеспечения успеха нашей высшей цепи. Чем более мы стремимся служить истинному благу, тем менее мы будем думать о жатве каждого дня. Наши страдания ведут нас к совершенствованию и очищают нас; только они дают нам возможность постичь, как мы можем действительно служить всем тем, что взывают о духовной пище. Жизнь получает действительную ценность только тогда, когда на нее смотреть как на жертву Высшему.
У нас на земле как и на всех вообще планах бытия, день чередуется с ночью: от света всегда падает тень. Однако, как это не странно, но многие, и люди высокой культуры и эрудиции, все-таки же воображают, что с развитием науки, все несчастья – индивидуальные, расовые и национальные – прекратятся навсегда... что болезни, засухи, эпидемии, войны, наводнения, даже землетрясения – все канет в область прошлого...
Интерес, который возбуждают в нас все дела этого иллюзорного мира, рождается в эмоциональной стороне нашей природы и в нашем интеллекте, и не касается нашей Души. Но пока мы отождествляем себя с нашим телом и умом, на нас не могут не действовать – и часто самым угнетающим образом – все волнения, как, например, те, которые переживает Теософское Общество, все опасности, угрожающие его существованию или единению. Но как только мы начинаем понимать жизнь Духа и уже "ощущать" иллюзорную природу всего внешнего бытия и преходящий характер всякой человеческой организации, а вместе с тем и непоколебимость внутренней жизни, мы начинаем чувствовать – все равно, отражает ли это наше мозговое сознание или нет – внутренний покой и как бы некоторую разъединенность с этим миром теней и на нас уже не оказывают такого влияния все перевороты и потрясения, которые происходят в нем. Как только мы соприкасаемся с Высшим Я, нас охватывает неисповедимая мудрость всех Законов и Сил, управляющих вселенною, и тогда никакие потрясения не могут поколебать покоя, царствующего в нашей душе.
Если говорить кратко, то, в общем, существует три точки зрения на человеческое страдание. Можно видеть в нем: 1) испытание нашего характера, 2) кармическое воздаяние и 3) орудие воспитания в широком значении этого слова. Согласно таким точкам зрения "омертвение" (ощущаемое по временам всеми подвизающимися по пути) находится в таком же отношении к остро переживаемому страданию, как, например, одиночное заключение к заключению с тяжкою работой. Сравнение, правда, грубо, но оно мне кажется подходящим, а аналогии всегда помогают подойти к пониманию очень абстрактных и тонких ощущений. Итак, все происходит в целях эволюции человечества; достичь же совершенства мы можем только гармоничным развитием всех наших высших способностей и качеств. Но это гармоничное развитие возможно лишь при самостоятельном свободном упражнении, которое притом требует "particular conditions" для каждого отдельного качества. "Положительное" остро переживаемое страдание не дает нам того опыта, не имеет того значения и не развивает в человеке тех способностей или качеств, которые развивает в нем ощущение тупой, тяжелой внутренней пустоты. Терпение, безропотность, вера, благоговение развиваются гораздо скорее во время духовной скорби, а не при тяжелом, напряженном труде.
Закон действия и противодействия действителен и в этике; и качества, которые пробуждаются во время духовного "оцепенения" – это наилучше приспособленные для того, чтобы бороться и побеждать, но не они помогают человеку стоять спокойно перед лицом какого бы то ни было страдания. Надо еще заметить относительно этого состояния "оцепенения", что оно указывает уже на то, что идущий стоит на границе ведения и неведения, что он уже близок к первому. Оно означает известную ступень духовного роста, на которой душа, в своем движении вперед, хотя еще и неясно, но все же уже ощущает иллюзорный характер материального мира, не удовлетворяется им и отвращается от грубых вещей, которые ей приходится видеть и сознавать, и жаждет вещей более реальных, познания более действительного.
Все вышеизложенное, хотя оно конечно кратко и недостаточно, но все же может помочь нам понять значение того чувства, что носит название "vairagya", т. е. ощущения отсутствия действительной жизни и реальности как в нас самих, так и в нас окружающем мире. Для устойчивости нашего мышления м искренности нашего сердца это чувство является пробным камнем, а, как страдательное средство, оно предохраняет нас от интеллектуального эгоизма (умственного заблуждения отождествлять высшее Я со своей личностью) и от безумной надежды напитать свою душу грубою материальною пищею. Больше того, – оно развивает, или во всяком случае стремится развить в нас действительную веру и благоговение и будит высший Разум и Любовь к Божественному.
Жизнь есть чередование покоя и движения, света и тьмы, наслаждения и страдания, – как в ее высших аспектах, так и в низших. А потому никогда не впадайте в отчаяние и не позволяйте овладевать угнетающим вас мыслям. Ведь вы уже поняли умом, а теперь ощутили и на опыте, преходящий, нереальный характер всех вещей, исходящий из органа ваших чувств и даже ума, и эфемерную природу всех физических и эмоциональных удовольствий.
Держитесь твердо пути, который ведет к истинной жизни, как бы ни суровы были те области, через которые он лежит, как бы ни безрадостны были пустыни, открывающиеся на нем то тут то там. Уповайте на Высшее Милосердие и Мудрость Учителей, отдайте ваши сердце и душу служению Им – и все пойдет хорошо.
Чтобы избавиться от какого-нибудь недостатка, необходимо прежде всего точное исследование самого недостатка; затем – признание или истинное сознание, что это действительно недостаток и что потому неразумно придерживаться его, и наконец, твердое желание искоренить его. Если это желание проникнет в подсознательную сферу, где данное свойство берет свое начало, то оно медленно, но наверно вырвет его с корнем.
Истинный покой ума не есть плод равнодушия или апатии, но рождается от проникновения высокой и глубокой мудростью.
Ученик, на какой бы низкой ступени он не стоял, живет в Вечном, и его жизнь должна быть жизнью Мировой Любви или – он должен отказаться от своих высоких стремлений. Действительное служение, которому отдается ученик, это не то, чему отдаются только подходящие еще к Пути; оно определяется особенностью характера, направления и способностей каждой индивидуальности. И пока идеалы еще не достигнуты, наблюдается громадное разнообразие даже в способах служения, которому отдаются ученики.
Совершенно невозможно оценить все значение истины во всем ее влиянии на эволюцию человеческой души. Только любя истину, ища истину и живя ею, прикоснувшийся к оккультному учению может увидеть Божественный Свет, Который есть наивысшая Истина. Где есть малейшее стремление ко лжи – в какой бы то ни было форме – там мрак и неведение, и плод их – страдание. Стремление ко лжи исходит конечно из низшего аспекта нашей личности; она рождается в столкновении людских интересов, в сильном разгаре борьбы за существование, – вот где простор для трусости, недобросовестности и лживости. "Знаки и приметы" проявления этого Я не могут быть не замечены тем, кто искренно любит и стремится к истине и импульсом деятельности которого служит благоговение к Высшему. Если же в смущенное сердце кого-нибудь запало сомнение в правильности данного поступка и он не может найти ясного ответа, то верный ученик должен спросить себя: "Будет ли доволен мой Учитель, если я поступил бы так-то и так?" или "могло ли быть Его приказанием поступить так-то?" – и верный ответ скоро явится. Таким образом он научится исправлять свои поступки и согласовать свои желания с Божественной Волей, а через это и достигать постепенно мудрости и покоя.
"Теософия" не есть нечто, что может быть навязано и вбито nolens volens в чью-нибудь голову и сердце. Она может быть усвоена только свободно, согласно ступени эволюции данного человека, и проникать его подобно воздуху, которым он дышит. Иначе же она, выражаясь резко, может возбудить даже отвращение.
Начало роста души ощущается нами внутренним покоем, которого уже не могут поколебать никакие внешние обстоятельства. Это самый верный признак духовного развития, и кто его ощутит в себе, хотя бы смутно и неопределенно, тот уже не будет стремиться к оккультным феноменам. О настоящем вступлении на путь и можно судить по этому внутреннему покою, а никак не по феноменам на физическом, астральном или ментальном планах. Пусть кто-нибудь будет поставлен в самые благоприятные условия для проявления оккультных феноменов, но чем менее он будет обращать внимания на них, тем успешнее он будет двигаться к действительному и истинному духовному прогрессу. Я советую все внимание сосредоточить именно на непрестанном возрастании этого внутреннего покоя без всякого желания познать в подробностях процесс его возрастания. Если вы терпеливы, чисты и благоговейны – вы все познаете в свое время, только всегда помните, что совершенное и глубокое удовлетворение есть сущность духовной жизни.
Не всегда доброта и самопожертвование означают духовный прогресс, хотя конечно на некоторой ступени эволюции они, несомненно, двигают его.
В желании быть любимым окружающими всегда играет роль личный элемент, – если бы его не было, то человек уже был бы ангелом; но надо помнить, что в продолжении долгого и долгого времени все наши поступки будут еще оттеняться ощущением "самости". Непрестанным усилием мы должны стараться убить в себе это ощущение, но поскольку оно еще неизбежно, то уже лучше воспользоваться им как неоценимым импульсом для честной полезной деятельности, полной горячего рвения к общему благу, чем позволить своему сердцу отвердеть и сделать свой характер строптивым, проявляя свою "самость" в непривлекательном и грубом виде. Этим я не хочу сказать, что не надо стараться искоренять личный элемент, но что, хотя проявление его, носящее нежный, любящий характер, также несовершенно, из этого все же не следует, чтобы нужно было уничтожать этот характер.
Мы должны всегда помнить, что наши действия – это результаты двух факторов: желания самоудовлетворения и желания блага другим, – и целью наших непрестанных усилий должно быть ослабление этого первого, так как оно не может быть совершенно уничтожено, пока зерно "самости" в нас еще живет. Зерно это может быть уничтожено процессами, о которых ученик узнает позже, а также благодаря развитию чувства благоговения и правильной деятельности.
Учитель всегда близок от того, кто с совершенным самоотречением предает себя служению Ему. И даже каждое милосердное слово, обращенное со стороны других к этим преданным Учителю людям, не остается без вознаграждения. Ведь согласно Благому Закону каждый ученик переживает некоторый трудный период, когда ему предоставляется вести борьбу без всякого руководства; и вот тот, кто в это время поможет ученику быть стойким, получит двойную награду в свое время.
Достигший духовной ясности и бесстрашия неизбежно и все более и более соприкасается внутренне с тем движением, которое составляет сущность жизни, и настает, в конце концов, день, когда он сам изумляется своему духовному росту, процесса которого он не сознавал и не подозревал. Душа в своем истинном расцветании ведь "растет бессознательно, подобно цветку" и, упиваясь светом духовности, достигает свежести и красоты.
Верность какому-нибудь делу или личности и готовность всегда стать в защиту их не имеют абсолютной ценности для ученика, и они совсем не означают духовного прогресса.
Вступление на путь почти всегда имеет что-то, сходное с разрушением гнезда горлиц. Накопившиеся счета уверенно и требовательно представляются нам нашей злой кармой, и, если вы сделаете один неверный шаг, то почувствуете головокружение и под ногами у вас заколеблется почва. Но тому, кто готов к самоотречению без остатка, нечего бояться. Полученный в этом водовороте несчастий и испытаний толчок придаст ему силы и упования и укрепит рост его души.
Помните, что страдания составляют неизбежную часть жизни ученика; они проистекают из его же стремления разрушить в себе чувство самости. После же всех испытаний он найдет цветок своей души расцветшим самым чудесным образом, если его не сломала буря, а любовь и благоволение Учителя дадут ему неизмеримо больше, чем того стоили его страдания и жертвы. Страдание преходяще, так как, в конце концов, жертвы бесконечно малы в сравнении с тем, что ими достигается.
На высшем плане любовь пребывает на чистых высотах одной лишь радости, и ничто не может затенить ее белизны.
Милосердие и сочувствие – вот естественные чувства, которые мы должны применять по отношению ко всему заблуждающемуся человечеству, и мы должны избегать таких эмоций, как злопамятство, раздражение или недружелюбие. Эти эмоции наносят вред не только нам самим, но и тем, которые нас рассердили, но которых, однако, мы хотим видеть лучшими и свободными от всех заблуждении. Вместе с нашим духовным ростом увеличивается ведь и динамическая сила каждой нашей мысли, и тот, кто это уже испытал, знает, что даже простая мысль Посвященного создает объективные формы.
Удивительно, как от одного дуновения темной силы исчезают как будто все богатейшие духовные сокровища, собранные такими страданиями, добытые в течении целых лет непрестанного изучения и работы. Удивительно... так как ведь это иллюзия, и вы это увидите, как скоро вы достигнете опять совершенного покоя и, когда перед вами вновь все прояснится, вы увидите, что ничего не исчезало, что все ваши сокровища оставались при вас, а разгром и гибель их были лишь химерой.
Какой бы тяжелый период мы не переживали, как бы трудно и невыносимо не было положение вещей, – ни на одну минуту мы не должны дозволять отчаянию овладеть нами. Отчаяние ослабляет душу и, таким образом, делает нас менее способными служить нашему Учителю.
Будьте уверены, что Учителя Сострадания никогда не покидают своих верных учеников, и никогда не дозволяют им подпасть под власть какой-нибудь иллюзии на долгое время, а их временные отклонения будут использованы Мудрыми Учителями как уроки, которые послужат хорошим руководством для их же последующей жизни.
Только наше неведение и слепота заставляют нас видеть что-то странное и неразумное в нашей работе. Если бы мы могли увидеть все в истинном свете и поняли бы вполне глубокое значение всех явлений, все стало бы для нас ясным и исполненным красоты, как совершеннейшие выражения Высшего Разума.
То, что в нашей жизни страданий и мук ничуть не больше, чем это только совершенно необходимо для высших целей эволюции и что они являются прямым следствием закона справедливости и сострадания – закона кармы и этического начала во вселенной, и что каждый акт самопожертвования со стороны эволюционирующих человеческих монад делает увереннее руки Учителей и утверждает Силу Добра – все это скоро станет совершенно ясно, по крайней мере, для громадного большинства настоящей расы.
Точное знание того, что произойдет с нами, не может служить нам никакою помощью. Прежде всего, ведь мы не должны думать о плодах наших действий, а лишь о том, чтобы исполнить настоящие наши обязанности. Пока наш путь ясен для нас, нам должно быть все равно, что последует за теми шагами, которые мы должны сделать во внешнем мире. Реальная жизнь – лишь внутренняя жизнь, и если в нас крепка вера в руководительство наших Учителей, то мы не будем сомневаться, что все идет к лучшему, и что, несмотря ни на какие события в этом иллюзорном мире, мир продолжает все же идти вперед по пути эволюции. Эта вера внесет покой и удовлетворение в нашу душу, она придаст нам силы исполнять наши настоящие обязанности и укрепит нас в нашей дальнейшей деятельности и трудной работе.
Существует большая разница между тем, кто уже познал духовную жизнь как реальность, и тем, кто только говорит о ней, но не проникнут ею, – кто понимает и стремится к ней, но все же не вдыхает еще ее сладкого дуновения и не ощущает ее нежного прикосновения.
Мудрость, которою исполнены наши руководители, нельзя себе представить во всем ее объеме, и если бы наша вера в нее была непоколебима, то мы не впадали бы во многие заблуждения и конечно избегали бы напрасной и бесполезной траты энергии. Многие наши ошибки только и происходят вследствие нашей тревожной неуверенности и опасения, вследствие чрезмерного напряжения нервов, а иногда и чрезмерного рвения.
Вы видите теперь, что благоговение, исходящее из глубин сердца – это могучий фактор для повышения жизни души, хотя возможно, что это повышение и остается некоторое время незаметным и неосознанным, – и вы поймете теперь мой совет бросить все мысли о феноменах и спиритизме, психических силах и сверхъестественных явлениях.
Ведь цветы вашей души чудесно растут и расцветают, если в ней царит ясный, светлый покой. И настанет, наконец, день, когда ученик вдруг заметит и поразится их красотою, их чудным ароматом, и радость охватит его сердце, так как он увидит, что красота и блеск их исходят от Учителя, которому он служит.
Это расцветание происходит совсем не по тем пошлым до отвращения правилам, проповедуемым болтунами псевдооккультизма. Оно глубоко мистично; оно полно тонких, неуловимых переживаний, которые не могут быть переданы в словах, но лишь "осознаны" на деле.
Когда вы вкусите хоть несколько капель бессмертной воды покоя, то сейчас же почувствуете крепость. И вы поверите тогда уже окончательно, что только этот внутренний покой дает истинное знание, что из этого божественного покоя исходит сила. Следовательно, в достижении божественного покоя и радости и заключается истинная духовная жизнь.
Познание сверхъестественных явлений физическими чувствами возбуждает удивление, но совершенно не способствует духовному росту. Благоговение и внутренний покой творят ту атмосферу, в которой душа начинает оживать, и чем более вы развиваете их в себе, тем интенсивнее жизнь вашей души. Надо смотреть на развивающуюся жизнь своего высшего Я как на показатель духовной эволюции и как на доказательство реальности духовного мира; способности же к физическим феноменам не надо придавать никакого значения, так как она не является и никогда не может быть источником силы и благоденствия.
Преданные и благоговейные слуги Учителя образуют реальную цепь, каждое звено которой соединяется с самим Учителем. Чем более сплочены звенья между собой, тем крепче вся цепь и тем ближе она к Учителю... Значит как неверно представление большинства о любви, как о какой-то слабости. Даже самая ординарная любовь, – если только она все же любовь, а потому обладает и глубиной и самозабвением, – есть наивысшее и наичистейшее проявление высшего Я, и, если она отличается постоянством и готовностью к самопожертвованию, она подводит любящего к сознанию духовного мира скорее, чем какое-либо другое человеческое переживание или эмоция. Нечего и говорить, конечно, о великой ценности той любви, которая имеет своим основанием общее устремление к Престолу Бога, объединение в желании страдать ради неведающего и заблуждающегося человечества и уверенность друг в друге, в том, что каждый пожертвует своим счастьем и благоденствием ради служения Учителю, благословляющее действие которого служит оплотом для сиротливо беззащитного человечества в его борьбе со злыми силами...
Но мировые ценности совершенно извращены благодаря эгоизму и проявлению низшей природы человека. И любовь называют слабость, – но тогда в чем же кроется сила? "Реальная" сила заключается не в борьбе и натиске, а в всепобеждающей любви и внутреннем покое. Значит человек, который стремится к истинной жизни и прогрессу, должен быть охвачен любовью и страдать ради любви.
Когда же наконец мир, слепой в своем неведении и самодовольстве, оценит своих истинных спасителей и усерднейших служителей? Достаточно, чтобы один видел, но чтобы он, видя сам, старался рассеять заблуждения своих близких. Желание, чтобы каждый имел глаза, чтобы видеть и осознать ту Силу, которая трудится над его же обновлением, останется только желанием, пока тьма, нависшая подобно туману, затемняющая духовное зрение, не будет рассеяна.